Элеонора Пастон. Монография о творчестве Василия Поленова
В 1890-е годы Поленов сделал с Мамонтовым две театральные работы - декорации к живой картине «Афродита», поставленной в зале Благородного собрания на I съезде художников в 1894 году, и оформление спектакля «Орфей и Эвридика» Кристофа Глюка в Русской частной опере в 1897 году. Интересно сравнить, как изменилась трактовка античных мотивов в театральной декорации у художника с конца 1870-х годов. Если в декорации «Атриум» к «Двум мирам» можно проследить желание Поленова как бы воочию представить «живую античность», то в 1890-е годы задачи художника уже иные.
В декорации «Афродита» он стремился создать обобщенный образ Греции, лучезарной страны победившего добра и разума, воплотившихся в совершенных формах ее художественных творений.
Художник прибегнул здесь к той мере условности, которая позволила ему создать идеальный образ Греции - своеобразного символа красоты и гармонии.
Продумывая в 1897 году постановку «Орфея и Эвридики» Глюка, Мамонтов писал, что собирается «преподать московской публике урок эстетики». Он хотел создать спектакль, который не «уступал» бы «Афродите», поэтому привлек к его оформлению Поленова. От Мамонтова исходила просьба «сочинить декорации в строгом классическом стиле», одна из них «в совершенно светлых условных тонах», другая «вроде Бёклина». И Поленов, восхищавшийся в молодости творчеством Бёклина, в эскизах декораций «Ущелье среди скалистых гор» и «Кладбище среди кипарисов» создал пейзажи, тонко ассоциировавшиеся с живописью швейцарского художника.
После первых спектаклей Мамонтов писал Поленову «Орфей» так, как он вышел, приводит меня в искреннее художественное умиление - это есть нечто, сказанное на чистом, искреннем и красивом языке, и пусть вся молодежь с умилением (а молодежь на это способна) поучается красоте, как мы с тобой, два опытных в деле драбанта, ее и понимаем. Это, я думаю, есть наш лучший подарок молодежи. Я полагал бы назначить «Орфея» по утрам в воскресенье и посылать билеты в большом количестве учащейся молодежи. Этим путем мы можем заронить искру божию в юные души».
Это стремление внести искусство и красоту в жизнь, приобщить к ним массы людей, объединяющее Мамонтова и Поленова, руководило художником, когда он в 1900-е годы занялся созданием Секции содействия фабричным и деревенским театрам при Московском обществе народных университетов. В 1913 году он был избран председателем Секции. Разнообразной была деятельность Поленова для народных театров.
Он создавал многочисленные эскизы для упрощенных типовых декораций к пьесам Островского и Тургенева, участвовал в отборе репертуара, сам сочинял пьесы, выступал в качестве режиссера-постановщика, устраивал концерты, пропагандируя лучшие произведения русской и мировой музыки. Художник Иван Айвазовский. Он старался привлечь к делу народных театров широкий круг художественной интеллигенции.
В 1915 году по проекту Поленова на Красной Пресне был построен дом для секции народных театров с декорационными и костюмерными мастерскими и театральным залом (в 1921 году он получил название «Дом театрального просвещения имени В.Д.Поленова»). Дело приобрело широкий размах. Художник трудился в секции вплоть до Октябрьской революции. После революции он организовал ряд театральных кружков среди крестьян в своем имении Борок и в Тарусе. Регулярно ставились спектакли и в усадебном доме Поленова. С этим домом связана еще одна область просветительской деятельности художника.
Построенный в 1892 году по его проекту, дом предназначался не только для размещения многочисленной семьи художника и приезжающих к нему друзей и учеников. Поленов задумал создать здесь музей и картинную галерею, которые должны были стать культурным центром всей округи, своеобразной народной академией искусств. Такой музей, все оборудование которого (шкафы, витрины, полки) сделано местными мастерами по рисункам и чертежам Поленова, был открыт для посетителей, и художник сам любил водить экскурсии по нему, показывая многочисленные коллекции художественных раритетов, собранные несколькими поколениями семьи Поленовых.
Здесь же размещалась и картинная галерея, в которой можно было видеть работы Поленова разных лет, произведения его друзей и учеников.
На редкость удобный дом, напоминая в своей планировке усадебный дом Поленовых в Имоченцах, является тем не менее самостоятельным и очень своеобразным архитектурным произведением художника, в котором можно заметить черты нарождающегося стиля модерн. Это своеобразие - и в общем композиционно-пространственном решении дома, не имеющего аналогий в русской усадебной архитектуре XIX века, в свободном соотношении его объемов, в необычном решении фасадов.
Каждый из них имеет «свое лицо» благодаря различию в конфигурации крыши, разновеликим и на разном уровне сделанным проемам окон, разнообразным террасам со спускающимися лестницами и балкончиками. Весь объем дома между тем представляется очень цельным, благодаря своей конструктивности. Такое же свое индивидуальное «лицо» имел каждый из интерьеров дома - портретная, библиотека, столовая, кабинет, мастерская. В отделку каждого из них, в любую его деталь были вложены вкус и мастерство художника, его творческая индивидуальность, его эстетизм.
Своеобразие интерьеров подчеркивал в каждом свой старинный музыкальный инструмент из коллекции, которую кропотливо на протяжении жизни собирал художник, и в каждой комнате звучала соответствующая ей по характеру музыка. Так соединились в доме Поленова живопись и архитектура, музыка и театр, прикладное искусство. В их органическом единстве много от того синтеза искусств, того стилевого единства, которое искал художник в своем творчестве.
Еще более стилистически цельный художественный образ создал Поленов в двух других более поздних архитектурных работах - «Аббатстве» (1904), служившем мастерской художнику, и «Бёховской церкви» (1906), построенной для жителей округа взамен старой деревянной церкви 1799 года («Недаром мужики-бёховцы называли его: «Василий Дмитриевич строитель»», - писал Репин). Обе работы уже целиком принадлежат по своей стилистике модерну. Поленов называл архитектуру своих построек «скандинавской», можно говорить и о романских или готических образцах, легших в основу фантазии художника-романтика.
Но точнее было бы назвать эти постройки «поленовскими», настолько самобытно и глубоко новаторски решил здесь художник архитектурные задачи. Утонченно выразительны текучие линии силуэта основного объема Аббатства. Также изысканна игра объемов, соответствующая игре неожиданно возникающих прорезей разных по величине окон, придающих ту же живописную пластичность гладкой белизне стен, что и в усадебном доме. Образцом плана, фасада, отдельных архитектурных деталей и решения внутреннего пространства Бёховской церкви послужили храмы Новгорода XII века, деревянное северное зодчество и иерусалимский храм Святой Елены.
Но весь этот «материал» был настолько творчески переосмыслен и синтезирован Поленовым во время его работы над проектом церкви в Бёхово, что в итоге был создан очень цельный и завершенный художественный образ. Удачно поставленная на высоком холме среди вольного окского простора, она производит цельное впечатление органической ясностью объемов, их строгой упорядоченностью и одновременно своей живописностью.
следующая страница...
|
