Элеонора Пастон. Монография о творчестве Василия Поленова
Первые выступления Поленова на выставках Товарищества принесли ему широкую известность. При всей необычности настроения поленовских пейзажей и новизне их живописи, они были приняты участниками Товарищества, как «свои». Покоряли они своей глубиной, человечностью, тем вниманием к миру души человека, которое явилось основой для блестящего расцвета передвижнического портрета, покоряли своей поэтической правдой. «Поленов - молодец», - писал строгий критик и непредвзятый судья Крамской Репину, когда «Бабушкин сад» занял свое место на VII Передвижной выставке. В одном из писем Поленову в это время Крамской говорил о необходимости обновления художественных сил Товарищества.
И хотя речь в письме шла о молодых художниках, пополнивших ряды передвижников, «обновление» понималось Крамским значительно шире. Новому поколению художников был близок и призыв Крамского «двинуться к свету, краскам и воздуху», и его утверждение, что «настала пора и для русских художников, начать писать действительно». Уже в конце 1870-х годов «обновление» проявилось в целом ряде «фактов» художественной жизни. В то время, когда Поленов написал «Московский дворик», «Бабушкин сад», «Заросший пруд» и другие работы, появились первые полотна Васнецова на былинно-сказочные темы,
«Царевна Софья» Репина и его лирические пейзажи, написанные в Абрамцеве; над своими первыми историческими полотнами работал Суриков. Новое поколение передвижников, пришедшее в Товарищество во второй половине семидесятых годов XIX века, привнесшее в искусство свое миропонимание, свою поэтику и взгляды на задачи живописи, набирало силу.
В Москве существенным фактором для Поленова в поисках «самого себя» стала семья Мамонтова и группировавшееся вокруг него сообщество художников, певцов, музыкантов, просто людей чутких и восприимчивых к искусству. В свободной артистической «игровой» атмосфере, царившей у Мамонтовых, сочетались праздничность, свобода от повседневных бытовых и профессиональных забот и серьезные занятия историей, археологией, изучение народного и древнерусского искусства, размышления над художественно-профессиональными вопросами и общественными проблемами своего времени. Если мамонтовские собрания, музыкальные и драматические вечера давали Поленову духовную пищу, то в Абрамцеве с его лесами, перелесками, небольшой извилистой речушкой он находил близкую ему своей скромной красотой природу.
Абрамцевская усадьба и ее окрестности многочисленными мотивами вошли в десятки этюдов и пейзажей, написанных здесь художником – «Березовая аллея в парке» (1880), «Абрамцево. Речка Воря», «Верхний пруд в Абрамцеве» (1882). В них та же умиротворенность, та же память о старом патриархальном быте, которую пробуждала в художнике бывшая аксаковская усадьба, что и в его картинах «Московский дворик», «Бабушкин сад». Но в абрамцевских пейзажах проявляются и новые интимно-лирические связи художника и природы, раскрывающиеся уже без «посредничества» персонажей картины. Люди из поленовских картин постепенно исчезают, но сохраняется высокий духовный строй пейзажа, его эмоциональное звучание. Работы Поленова - это, в сущности, изображение любимых и родных, «до боли знакомых» мест, с которыми связано то или иное настроение автора.
Художественная атмосфера, царившая в Абрамцеве, побуждала к свободному выражению личности, давала простор для поисков нового, для экспериментаторства. Влияние этой атмосферы сказывалось на самых разных сторонах творчества членов содружества. Наиболее важен и для деятельности абрамцевского содружества в целом и для творческой эволюции Поленова его вклад в два начинания кружка - домашний театр и строительство Абрамцевской церкви. Театральная деятельность кружка возникла, как и всё здесь, как бы сама собой - из чтений, организованных Мстиславом Праховым, когда по ролям, заранее розданным, читали в доме Мамонтовых произведения русских и западных драматургов, и из постановок живых картин.
Сохранился эскиз декорации Поленова – «Атриум» к первому спектаклю кружка, поставленному по пьесе Аполлона Майкова «Дел мира». Эскизу свойственна легкость, изысканность.
Благодаря прозрачности и мягкости тончайшего красочного слоя акварели, верности найденным цветовым отношениям, в нем передано ощущение прозрачного воздуха, солнца и близости моря. «Атриум» словно погружен в световоздушную среду. Декорация Поленова разительно отличалась от всего того, что существовало на профессиональной сцепе в I860-1870-е годы. «Атриум» выделялся не только своей живописностью, но главное - сочетанием точности в воспроизведении парадных покоев римского патрицианского дома с большой степенью обобщения и условности, продиктованной театральной спецификой. В «Атриуме» Поленова-художника присутствовал тот же дух героизированной античности, который создавал на сцене
Поленов-актер (он играл в этом спектакле главную роль Деция, воплощавшего добродетели языческого Рима) и Поленов-композитор, написавший музыку к спектаклю. Таким образом, на любительской сцене возникало стилистическое единство спектакля.
Актерское чувство сценического пространства (пространства маленькой сцены) побудило Поленова перейти к упрощенному методу постановки - он отказался от павильона с рисованными кулисами и сложных перестановок, вводя однотонные театральные сукна, обрамляющие основной мотив декорации, изображенной на заднем холсте. Так выработался «принцип единой картины», который позволил художнику использовать в оформлении сцены мастерство живописца, подчинив при этом живопись сценическим законам. Она приобрела эмоциональную приподнятость и обобщенность. Умело варьируя, стилистически заостряя различные архитектурные формы, в эскизах декораций Поленов создал выразительные сценические образы.
Он передал характер мрачного средневекового лиссабонского госпиталя, используя декоративные возможности простых и лаконичных форм сводчатых перекрытий в эскизе «Госпиталь к Камоэнсу» Василия Жуковского (1882), выявил экспрессию египетской архитектуры в эскизе «Темница к Иосифу» Саввы Мамонтова (1880). Мастер лирических реалистических картин природы, в декорациях он создал особый романтический пейзаж, который своей экспрессивностью и декоративностью предвосхищал пейзажное искусство следующего поколения художников.
Наибольшим достижением Поленова в театрально-декорационном искусстве в период домашних постановок было оформление «Алой розы» Саввы Мамонтова (1883). Не склонный к восторженности Виктор Васнецов вспоминал позже: «Его декорации к «Алой розе» - гениальные декорации, говорю это смело при таких свидетелях, как, например, Репин. Надо быть волшебником, чтобы перенести нас в эти сказочные сады и дворцы». В эскизе «Лестница к замку» Поленов написал ночной пейзаж с освещенной лунным светом лестницей, резкими изгибами уходящей вверх к башням волшебного замка. Для передачи лунного освещения он нашел точные цветовые и светотеневые отношения в пейзаже, обобщив свет и рефлексы, усилив насыщенность света и контрасты. Соотношение архитектурных объемов и масс деревьев, распределение темных и светлых пятен создают ощущение целостности и гармонии.
В то же время динамически противостоящие друг другу объемы, замкнутость построения всей композиции, сочетание резко контрастирующих светотеневых пятен лестницы и окружающих цветов и деревьев, светоносного замка и темных изломанных силуэтов кипарисов вызывает тревожное чувство причастности этого великолепного пейзажа жизни колдовской, фантасмагорической.
следующая страница...
|
